Кремлевская, 1: как белый офицер Геништа избавил мэрию от «революционеров», а потом сделал карьеру в СССР

17:43, 02.06.2017

В компании известного бытописателя Льва Жаржевского «Прогулки по старой Казани» двинулись вперед по улице Кремлевской (бывшая – Ленина).

Читайте в предыдущей серии – «Казань24» чистит Чернояровский пассаж от призраков и прочей шелухи». Все материалы рубрики - здесь.

Кремлевская: за пределами путеводителей.

Выпуск 1. Полковник Геништа и его сын

Начало заметок о здании Казанской мэрии будет вполне традиционным: читателю будет предложена краткая справка о нем. Полистав вырезки, выбрал довольно давнюю уже заметку Светланы Гордеевой из "Казанских ведомостей": она опирается на сведения двух авторитетных историков - Рамиля Хайрутдинова и Радика Салихова. Почти дословно цитирую заметку:

«Во второй половине ХVIII века органы казанского местного самоуправления размещались в здании городского магистрата на Проломной (ныне улица Баумана,3). В 1788 году по проекту архитектора Василия Кафтырева оно было перестроено и расширено, но страшный пожар в сентябре 1815 года сильно попортил здание. Его отремонтировали, но уже в конце 1820-х годов стало ясно, что обветшавшее здание магистрата не соответствовало потребностям учреждений самоуправления.

Сам министр внутренних дел, казанский военный губернатор Степан Стрекалов издал предписание «об улучшении отделкою комнат дома, занимаемого присутствиями казанских городовых магистрата, думы...»

Казанское градское общество, как следует из протокола собрания по случаю данного предписания, констатировало, что «первым долгом и обязанностию почитает исполнять начальственные приказания», но тут же с горечью продолжало, что «поелику протекшие неблагополучные года и не цветущее положение дел коммерческих невольно останавливают общество приступить к единовременному устройству комнат... ибо сие будет стоить весьма значительные суммы».

(В скобках замечу, что слова о Степане Стрекалове как о министре внутренних дел следует отнести к фантазии Светланы Гордеевой, ибо каждый из почтенных историков, оставаясь в сознании, не могли произнести таких слов).

В конечном итоге городские власти приняли решение о переводе городских учреждений в новое более приспособленное здание. Для этих целей было приобретено на торгах обгоревшее во время все того же пожара 1815 года трехэтажное здание купца Василия Евреинова на Воскресенской улице. После пожара оно долгое время не восстанавливалось и к моменту торгов оценивалось в пять тысяч рублей, а стоимость его перестройки, согласно проекту, составила чуть более 66 тысяч рублей.

Проект был утвержден 26 июля 1835 г. Николаем I. И уже к осени этого же года были завершены каменные, кровельные и кузнечные работы, а летом будущего года - все строительные. Средств, изысканных на строительство нового здания присутственных мест, как обычно, не хватило: нечем было расплатиться с рабочими и за материалы. Чтобы избежать займа из городских доходов, был объявлен дополнительный расклад денег на купеческие капиталы. Так, купцам первой гильдии предстояло внести по 200 рублей, второй - по 100 и третьей - по 50 рублей.

В августовский опустошительный пожар 1842 года это здание уже во второй раз серьезно пострадало. Его восстановление было поручено незадолго до того прибывшему в Казань архитектору Христиану Крампу, в целом сохранившему первоначальный облик здания. Центральное положение внутри здания занимал двухсветный зал, почти квадратный в плане. Стены и потолки были покрыты легкой лепниной в духе елизаветинского барокко. Для придания залу официального характера архитектор Крамп под нишей, где был помещен портрет царя, расположил государственный герб, а в углах плафона - герб Казани. В 1875 году вместо выступающего над входом балкона на металлических ажурных кронштейнах был построен четырехколонный арочный портал, верхняя площадка которого служила балконом-террасой.

Вот, собственно, и все, что нужно знать об этом здании. Хотелось бы, конечно, знать, в каком году оно было построено, но в доступной мен литературе указывается лишь «в начале XIX века». Однажды встретилось упоминание о том, что был в том доме трактир. Ну был, так был.

Многим интересна история зданий. Интересна она и мне. Но гораздо интереснее бывают судьбы людей, так или иначе связанных с этими зданиями.

Николай Иванович Геништа, прибывший в Казань в 1893 году 28-летним штабс-капитаном на должность делопроизводителя учебной части Казанского пехотного юнкерского училища, до октября 1905 года был совсем мало связан со зданием Казанского городского общественного управления. 12 лет он командовал ротой юнкеров, два с половиной года был инспектором классов, а в апреле 1904 года в чине полковника вступил в командование училищем. Революционные события октября 1905 года навсегда связали имя внучатого племянника известного русского композитора чешского происхождения и отца инженера-лауреата Сталинской премии с домом №1 по Кремлевской.

Genishta_NI

Николай Иванович Геништа

Однако, по порядку.

По моему убеждению, история не неука, во всяком случае – не вполне наука. Попробуйте переписать ряд напряжений металлов в обратном порядке и настаивать на переписанном. Вскоре вы заметите, как вас будут сторониться окружающие. Историю же переписывают по нескольку раз и еще получают за это деньги.

Вот и революция 1905-1907 гг. сейчас все больше трактуется как вызванное вековыми неприятелями России и их внутренней агентурой событие. Исследователи сообщают нам, что черная сотня действительно была выразителем чаяний русских людей, а врагами народа были «жиды, студенты и социалисты». Жандармы же и казаки были просто сотканы из света и добра.

Суббота 21 октября 1905 года стала кульминационным днем революционных событий Казани. Представление о них можно получить читая попеременно книжку Хусаина Хасанова «Казань в годы первого штурма царизма» (1985) и «Черная сотня в Казанской губернии» Игоря Алексеева (2001). В них вы найдете обе точки зрения и много подробностей (во второй, впрочем, гораздо больше). Опуская все эти подробности, опишем главное.

21 октября здание Казанской городской думы и управы был занято вооруженными милиционерами (ими была заменена полиция), готовившимися отразить натиск вновь вооруженных (несколькими днями ранее они были разоружены) полицейских и солдат. Правительственные силы действовали разрозненно и нерешительно. Гражданские власти, не исключая и губернатора, тоже не были примером доблести. В критический момент положение спас начальник юнкерского училища полковник Н.И. Геништа, располагавшегося в кремле. Оставив там полуроту, он вывел остальных юнкеров на позиции вокруг думского здания и даже установил напротив него орудие. Через некоторое время засевшие в здании революционеры сдались.

«Во время первой русской революции в здании укрылись коммунары, перестрелка длилась несколько часов. Когда же им предложили сдаться, обещав сохранить жизнь, они вышли — и были расстреляны у стены кремля» - читаем в девятом номере журнала «Казань» за прошлый год.

Под материалом солидная подпись: Секретова Надежда Александровна — историк, старший преподаватель Казанского федерального университета и Федеральной академии туризма и спорта, председатель Гильдии экскурсоводов Казани. Но не надо переживать за коммунаров – никто никого у кремля не расстреливал.

«Все находившиеся в думе 130 человек были тут же арестованы и под усиленным конвоем отправлены в тюрьму» - это цитата из книги историка-коммуниста Х.Хасанова.

«Осаждённым было предложено сдаться. Вскоре они приняли все условия и приостановили стрельбу из окон, а вслед за этим была остановлена стрельба и всеми войсковыми частями. Стрельба продолжалась около часа времени и закончилась в 6 часов вечера .По сигналу из здания Городской Управы вышел протоиерей Андреевский, уверявший, что в Городской Управе укрылось не более 20 перепуганных человек. Между тем, по сдаче, в Городской Управе было арестовано 130 человек, принадлежащих преимущественно к учащейся молодёжи. Все эти лица под усиленным военным конвоем, в ограждении от натиска возмущённой толпы, были отведены в Казанскую пересыльную тюрьму, а отобранное у них оружие было арестовано прибывшим комендантом г.Казани — Казанским Уездным Воинским Начальником. Тотчас же приступлено было чинами судебного ведомства к производству предварительного следствия» - а это уже докладывает царю губернатор Стрижевский (цитата по книге И.Алексеева). Ни расстрелов, ни кремлей, как видите.

Шло время. Через три года полковник Геништа назначается начальником московского Александровского военного училища с производством в генерал-майоры и служит там до увольнения по болезни (эмфизема легких, хронический бронхит, расширение аорты сердца, хроническое воспаление седалищного нерва, атеросклероз)в августе 1917 года. Однако вся эта гроздь болезней не помешала уже генерал-лейтенанту Гениште поступить на службу в Красную армию и прослужить в ней более десяти лет. Замечу, что Николай Иванович не бросил в беде с позором уволенного из армии и лишенного всех прав состояния брата ( он был уличен в махинациях с приемкой военного имущества): справочник «Вся Москва» на 1917 г. показывает брата Александра, проживающего на квартире Н.И.Геништы.

Незадолго до перевода мужа в Москву у Веры Афанасьевны Геништы ( в девичестве Сорневой) родился сын Евгений. Лишь в 21 год он сумел получить среднее специальное образование, закончив Московский техникум связи, высшего образования у него так и не было: помешало социальное происхождение. Но социальное происхождение не помешало сыну осаждавшего казанскую думу полковника стать выдающимся радиоконструктором. Через год стал инженером радиолаборатории и участвовал в разработке вещательного радиоприёмника ЭЧС — экранированного четырехлампового сетевого. Приемники серии ЭЧС выпускались серийно с 1932 года.

В 1933—1934 годах Геништа разработал батарейный радиоприёмник БИ-234. выпускавшимся в большими партиями. В 1935 году Институт связи и Московский энергетический институт пригласили Е. Н. Геништу преподавать курс «Проектирование и расчет приемных устройств», курсы его лекций не раз переиздавались.

bi234 iiiinttter

Радиоприемник ЭЧС

В предвоенные и военные годы Евгений Николаевич занимался созданием радиоаппаратуры для сухопутных войск и авиации. В частности, им были созданы полевые радиостанции: батальонная — РБ и позже модернизированная — РБМ, радиостанция 13-Р. В 1943—1945 годах им были разработаны радиолокационные приборы — самолётный радиовысотомер и устройство для опознавания «Свой-чужой». После войны он разрабатывал народнохозяйственные устройства. В 1946 году создал батарейный радиоприёмник «Родина». В 1946—1947 годах под его руководством был разработан и выпущен первый в стране серийный телевизор 625-строчного стандарта «Москвич Т-1», бойкие нынешние журналисты назвали его «телевизором для Сталина».

Телевизор «Москвич» Т-1

В 1947 году Евгения Геништу перевели в СКБ-885, и он снова занялся военной тематикой. Разрабатывал радиотехнические узлов для ракет и авиабомб ядерного щита страны. В 1963 году он перешёл в НИИ Радиостроения (впоследствии преобразованное в НИИ «Кулон», ныне — ОАО «Корпорация „Фазотрон-НИИР“»), где возглавил вновь образованное направление по созданию радиолокационных головок самонаведения для управляемых ракет класса «воздух-воздух».

Genishta_EN

Евгений Николаевич Геништа

Та страна, которая не дала Евгению Николаевичу получить высшее образование, наградила его двумя орденами Ленина за создание приборов опознавания системы «Свой-чужой» и ряда серийных образцов спецтехники, орденом Красной Звезды за разработку 13 Р, Сталинской премией 2 степени (1942) — за разработку самолётной радионавигационной , Ленинской премией в 1961 году и двумя Государственными премиями.

Скончался сын казанского усмирителя революционеров в 1991 году и упокоился в первом ряду 4-го участка Новодевичьего кладбища в родовой могиле.

Скажу еще раз: камни интересны, но люди еще интереснее.