Образование и наука 07:45, 17.10.2017
25 лет назад появилась одна из самых нестандартных школ Казани – Академический колледж при Казанском государственном университете. Я имел честь в ней учиться. И в ней же формировался как личность.
На то, чтобы перечислить реализованные в стенах академии идеи (в период её существования с 1992 по 2000 гг. – прим. автора), не хватит одной статьи, но часть из них рассказать всё-таки удастся. Например, мы могли выбирать уровень преподавания предмета. Скажем, уроки у всей параллели 10-х классов шли одновременно, и поэтому можно было выбрать уровень – гуманитарный или углубленный для учащихся естественно-научного класса, а также олимпиадный для математических талантов.
Ещё одна революционная идея: на 2-3 недели учеников могли направить на стажировку в другие знаменитые школы по всей России. Мы познакомились с ведущими звёздами российской педагогики эпохи Перестройки – Александром Тубельским, Исааком Фруминым, Анатолием Каспаржаком, академиком Зинченко, который приезжал в Казань посмотреть на необычную школу.
Мы даже снимались в 1998 году в Москве в программе «Национальный интерес», посвящённой проблемам образования, которую вёл молодой журналист Дмитрий Киселёв. В нашей школе был свой пресс-центр, где издавали не только главную газету колледжа «ПриКолл», получившая, между прочим, регистрацию в Министерстве печати (документы подавали сами школьники, а рядом с шапкой газеты красовался знак «фан-клуб группы «Алиса»), но и журналы – юридический, биологический и даже математический «Яблоко Ньютона».
Во дворе колледжа, располагавшегося в старинном особняке, в котором в 19 веке, кажется, жил и практиковался некий доктор, дети проводили археологические раскопки по всем правилам подобных исследований. Среди уроков были и весьма необычные для школы дисциплины: валеология, народная медицина, социология (вёл известный учёный и общественный деятель Александр Салагаев), философия (профессор Эмилия Анваровна Тайсина). Зато начальной военной подготовки и противогазов в колледже не было. Их нам заменяла экология.
Когда начинаешь перечислять все дисциплины, то перечисляешь взахлёб! Например, в колледже ученики могли изучать любой иностранный язык. Но было правило: ученики сами должны набрать группу, минимум четыре человека, и сами найти преподавателя. И находили! Так, в колледже изучали и японский, и китайский, и испанский, и другие языки. Олеся Балтусова, нынешний помощник Президента РТ, а тогда 10-классница, нашла и привела в колледж настоящего француза, пожилого преподавателя, согласившегося давать уроки.
Среди необычных предметов я не назвал два самых главных – НИР (научно-исследовательская работа) и проектирование! Каждый учащийся обязан был написать доклад и выступить на научной конференции, а также придумать и воплотить свой проект (например, издать книгу, создать клуб или рок-группу, либо придумать какой-либо социально-ориентированный проект). Каждую неделю на уроке проектирования мы докладывали о наших успехах и о том, на каком этапе находится развитие проекта.
Учителя в колледже были пренеобычнейшие! Биолог Евгений Алексеевич Сапаев, величавший себя «безнадёжник Сапаев», объясняя способ деления клетки – мейоз, – предложил ребятам танцевать вальс, а физик Наиль Абузарович Афлетонов, рассказывая про закон всемирного тяготения, рисовал на доске клоунскую рожицу, которую «тянуло» к мороженому, нарисованному в самом низу доски. Математик Ильдар Шавкатович Хабибуллин незадолго до конца пары исписывал всю доску примерами и говорил аудитории: «Ну вы решайте, я пошёл!», но без учителя никто не расходился, все решали, а следующая пара начиналась с разбора заданий. Ильдар Шавкатович, кроме математики, почти профессионально занимался балетом и играл в большой теннис.
Павел Шмаков вёл математику для гуманитариев (я как раз был в гуманитарном классе, но математику тогда знал неплохо). Шмаков говорил: «Вот представьте, идёт жёлтая прямая и параллельная ей красная… и синяя секущая». Я испугался, что со всеми этими «красными – зелёными» совсем позабуду математику, да и в прошлой школе меня запугали: «В колледже скатишься! Особенно по точным предметам…». Тогда я написал заявление с просьбой заменить мне преподавателя (на минуточку, директора школы!) и перешёл в группу к Хабибуллину.
И всё же Павел Анатольевич стал моим учителем, самым настоящим! Шмаков – личность удивительная! Главный его лозунг: «Чтобы все цветы выросли!». То есть, никого нельзя растерять по дороге – ни трудного подростка, ни хулигана и даже того, кому не интересна математика. Поэтому так хорошо «срифмовался» подход Шмакова с финской системой. Когда он после закрытия колледжа оказался в Финляндии, то и там нашёл себя в качестве школьного учителя. Однажды его признали лучшим учителем по версии детей.
После реорганизации Академического колледжа постановлением мэрии Казани, уже находясь в Финляндии, Павел Шмаков продолжал в наших судах доказывать его незаконность и доказал! Но школу было не вернуть. Костяк педагогов перешёл во вновь создаваемый лицей им. Лобачевского, большую престижную школу. Позже новый мэр Казани Ильсур Метшин пригласит Шмакова вернуться в родной город, и тот вернётся несмотря на устоявшуюся жизнь.
Но вскоре после возвращения станет ясно: место Павла Анатольевича не в престижной школе с навороченным оборудованием, а в маленьком, но увлечённом учебном заведении. И он создал новую – школу «СОлнЦе» (специализированный олимпиадный научный центр), а также смог реализовать свою давнюю мечту – создать интернат для юных талантов со всего Татарстана. По слухам, именно желание открыть интернат стало камнем преткновения между Шмаковым и прежней мэрией.
Но всё это было потом. Сперва произошло объединение молодых казанских физиков и математиков – настоящих мечтателей, – о которых писал Анатолий Аграновский в знаменитых «Письмах из Казанского университета», много в этих письмах было высказано и критического, но о физиках и математиках казанских журналист писал с глубоким восхищением. Это тот случай, когда физики и лирики идут рука об руку. Казань славилась такими пересечениями.
Вспомним историю знаменитого НИИ «Прометей», одного из мировых пионеров светомузыки, начинавшегося с совместного проекта студентов авиационного института (КАИ) и казанской консерватории. Но если о «Прометее» многие слышали, то о том, что благодаря казанскому математику Р. Фридлендеру в 1960-е Казань стала одной из столиц школьного олимпиадного математического движения, известно гораздо меньше.
Одна из преданных учениц Фридлендера Валентина Алексеевна Сочнева организует в 1972 году летнюю физико-математическую школу «Квант». Первую приуниверситетскую неформальную молодую школу для интеллектуально-увлечённых детей. «Квант» можно считать «дедушкой» колледжа. Кстати, в этом году «Квант» тоже празднует юбилей – 45 лет. Здесь сформировался целый кружок молодых физиков, тех самых мечтателей. Среди них выделялся молодой аспирант Павел Шмаков.
Именно здесь его ученицей стала в будущем знаменитая актриса Чулпан Хаматова. К тому времени, кроме летнего «Кванта», на базе физического факультета КГУ молодые учёные-энтузиасты (А. Измайлов, З. Смирнова, Е. Гизатуллина, А. Староверов, И. Григорьев, А. Столов, А. Гатауллин и др.) основали новую школу – так называемый «малый физфак». Шмаков ворвался в это сообщество кометой. У меня перед глазами архивная записка, набитая на печатной машинке, краткая история малого физфака. Вот что пишут составители: «1983 г. связан с появлением Паши Шмакова и вместе с ним его фантастических идей, которые одна за другой превращаются в реальность».
Листаю страницы журнала малого физфака «Вперёд». Настоящая редкость, тоже набирался на печатной машинке, однако каждый выпуск выходил в нескольких экземплярах. Заглавие – фломастером через трафарет. Иллюстрации – вклеенные в страницы фотографии. Но между тем: настоящий журнал! Очаг свободомыслия. Годы уже перестроечные 1987-1988. По этому журналу можно узнать, о чём же задумывается в это время молодой Павел Шмаков, вот что он пишет о себе: «Сейчас меня волнуют проблемы, которые все вместе называются «искусственный интеллект». Можем ли мы понять собственное мышление? Существуют ли пределы развития ЭВМ – и если да, то каковы они?».
Это опубликовано в № 5 журнала «Вперёд» от 23 ноября 1987. Малый физфак переживает период идейного кризиса. Уже в 1989 году при физфаке появится новая «Экспериментальная школа-лицей № 1». В отцах основателях – Григорьев, Шмаков, Фалин. Но и в этой компании трём педагогам-новаторам оказывается тесновато вместе. Они по-разному смотрят на образовательный и педагогический процессы. Шмаков с Фалиным основывают ЦВРД (центр воспитательной работы с детьми), переименованный позже в ОЗШН (очно-заочную школу наук) при Казанском Университете. Именно на базе ЦВРД возникает и Академический колледж. Таким образом, в год моего поступления, в 1995 на физфаке КГУ располагалось три школы: лицей № 1, АК при КГУ и ОЗШН.
Начало 1990-х – время смутное, неупорядоченное, тогда гораздо легче было открыть школу, чем теперь – и документов, и условий было меньше. И когда впервые зашла речь о закрытии колледжа (в 1997 году) нам всё это припомнили! Говорили: «Вы не «академический»! Потому что где здесь академическая наука-то? Да вы посмотрите вообще, где вы, а где академичность. И вы не «колледж»! Потому что колледжами теперь у нас зовут бывшие ПТУ, а вы просто школа. И вы – не при КГУ, потому что у вас нет договора с университетом А всё основывалось на каких-то договорённостях с ректором. Вы – при ЦВРД, которого больше не существует!».
Что мы могли ответить на это? Зато мы – «школа года России 1993», «школа года 1995», «ассоциированная школа ЮНЕСКО», у нас официальное звание «Федеральная экспериментальная площадка». Благодаря большому шуму, кампании в прессе, поддержке учителей со всего мира (включая США, Англию и чуть ли не Никарагуа) школу в тот год удалось отстоять. Только слова «Академический колледж» заключили в кавычки. Школа теперь официально именовалась многопрофильным лицеем.
Колледж получил три дополнительных года, в течение которых из него вышла замечательные люди, ныне гордость Татарстана и России. В 1998 заканчивала колледж известный гражданский активист и экскурсовод Олеся Балтусова. А будущий чемпион мира по программированию Руслан Гильфанов свой 11 класс заканчивал уже формально в другой школе (не успел до закрытия), но туда же, в лицей Лобачевского, перешли и бывшие «колледжские» преподаватели-математики, доводившие до выпуска своего талантливого ученика.
Из первого выпуска колледжа – Денис Осокин, фильму по сценарию которого аплодировал сам Квентин Тарантино, а из четвёртого выпуска – я и один из самых молодых докторов наук, историк-китаист Дмитрий Мартынов. Я мог бы перечислить ещё много прекрасных людей, сочинения некоторых из них на тему «Кто я» (обязательное условие для поступающих в колледж) я читал и даже собрал в книгу, которую теперь осталось издать.
Когда я пришёл на юбилейный вечер в школу «СОлНЦе», правопреемницу нашего колледжа, то увидел ребят, поющих под гитару песни Чайфа, Цоя, и Чижа – те же, что пели мы когда-то. В соседней комнате ещё продолжался педсовет. И подумалось: «Ведь не только педсовет – жизнь продолжается!». Вот здесь – жизнь. С днём рожденья, дорогая школа талантливых и свободных людей!
Айрат Бик-Булатов
Фото: автора, tatar-inform.ru, shkolasolnce.ru
Новости по теме
Популярное
Новости Казани
Авто
АПК
Архив
Блоги и соцсети
ЖКХ
Кубок Конфедераций
Медицина
Образование и наука
Полезное
Политика
Происшествия
Промышленность, технологии, связь
Религия
Спорт
Строительство
Экология, природа и окружающая среда
Экономика и бизнес
Новости партнеров