Медицина 16:02, 03.05.2017
Наиль Равильевич Рахматуллин – редкий для Татарстана и близлежащих регионов специалист по антропологической реконструкции. В 1994 году он окончил учебу в Казанском Медицинском университете, поступил в интернатуру при республиканском судмедбюро, затем продолжил путь эксперта в родном Альметьевске. О своем первом выезде на место происшествия вспоминает так: «Обычный дежурный рабочий момент. Впечатлений из разряда "ах" не осталось, поэтому случай не припомню… До сих пор невмоготу выезжать на детскую смерть – тяжело морально».
К изучению методики восстановления облика человека на основе скелетных останков подтолкнули руководство, «потому что Татарстану нужен был такой специалист», и труды основателя российской антропологической лаборатории портретной реконструкции Михаила Герасимова: «В 2008 году меня направили на учебу в Москву, в лабораторию Герасимова. Когда вернулся, мы с коллегами сделали первую графическую реконструкцию внешности человека по его черепу и презентовали её следственным органам, чтобы продемонстрировать возможности методики. После нам начали назначать экспертизы такого рода. Сейчас от коллег-следователей поступает по 10 запросов в год».
Первую реконструкцию Рахматуллин выполнил по останкам человека, найденным в лесопосадке: «Тот случай носил криминальный характер», — говорит врач и отмечает, что запросы от правоохранителей на подобные экспертизы поступают всегда, когда нет сведений о личности умершего – будь то криминальная или естественная смерть.
Воссоздать портрет по черепу неизвестного эксперту позволяют два метода антропологической реконструкции: графический и скульптурный. Первый, по словам врача, менее затратный для исполнения, чем второй, и более эффективный для следствия: «Графическая реконструкция выполняется гораздо проще. Она практически беззатратна – нужны бумага, простой карандаш, принтер. Скульптурная - долгая и трудоемкая, ее я применяю только для сотрудничества с историками. Скульптурная реконструкция гораздо показательнее графической, но использовать ее в следственной практике попросту неудобно. Ну, куда пойдет участковый со скульптурой? Разыскивать знакомых, родных погибшего проще с портретом, который к тому же можно внести в базу данных без вести пропавших по всей России».
Механизм сотрудничества со следствием конкретно в этом направлении, рассказывает Рахматуллин, выстраивается так: ему назначают экспертизу на установление личности, приносят найденные останки и отводят 30 календарных дней, чтобы составить заключение. Параллельно идет уголовный розыск.
Когда эксперт приступает к реконструкции, первым делом он изучает и измеряет череп — составляет словесный портрет, по уравнению регрессии вычисляет параметры лица. Эти этапы позволяют определить пол, возраст покойного, и понять, например, какими были формы носа и рта, высота лба, разрез глаз и толщина мягких тканей: «Формулу вывели, все посчитали, составили словесный портрет, спрогнозировали признаки внешности. Далее изучаем череп и измеряем параметры: устанавливаем его в штатив немецкой горизонтали (в такой горизонтали фотографируют на паспорт), фотографируем, выводим изображение на экран компьютерного монитора и распечатываем в натуральном масштабе, если позволяет оборудование. Затем, на распечатке "достраиваем" элементы, наносим контуры и заполняем их штриховкой. Делаем это на бумаге, простым карандашом. Графическая реконструкция готова. Останки отправляем обратно – в следственные органы района, откуда они поступили».
Обратная связь с археологами и историками, для которых Рахматуллин создает скульптурные реконструкции, налажена лучше, чем со следственными органами, признается эксперт и скромно уточняет, что из всех его работ опознали «примерно четверть» портретов: «С обратной связью дела обстоят не так, как хотелось бы. Об опознанных мне сообщают только местные следователи, а районные – нет. Обратная связь необходима для того, чтобы определить погрешность в реконструкции и не допустить ее в следующей. С коллегами из других городов контакт налажен, да. Недавно я узнал, что в Нижегородской области по моей работе опознали местного жителя».
Сотрудничество археологов с татарстанскими судмедэкспертами началось с захоронения, обнаруженного в Нурлатском районе, вспоминает врач. Туда вызвали следственно-оперативную группу, которая вскоре нашла среди останков череп необычной формы, и, предположив, что «находка» может представлять историческую ценность, связалась с археологами: «Та находка – очень нехарактерное и уникальное для Татарстана захоронение. Выяснилось, что останки пролежали почти два тысячелетия. Судя по деформации черепа он принадлежал одному из сарматов, военачальнику. В те времена представителям высшего сословия искусственно вытягивали затылочные кости».
Говоря о своей первой работе для ученых и историков, эксперт называет скульптуру Святого Феодора Философа Камского, чьи останки обнаружили в районе речного порта Болгар семь лет назад: «Археологи передали раскопки в судмедбюро: череп – мне, остальное – моим коллегам. Человек, чьи останки могли принадлежать Св. Феодору Камскому, был погребен в сидячем положении, его голова находилась между берцовыми костями». За проделанную реконструкцию Рахматуллина и его коллег номинировали на премию «Уникальный случай» конкурса Минздрава РТ «Ак чэчэклэр». Они одержали победу и ненадолго отправились в Германию – перенимать опыт у зарубежных экспертов.
«Поездка была интересной. Мы пообщались с немецкими коллегами – судмедэкспертами – и узнали, что их система работы значительно отличается от нашей. К примеру, у них есть национальный генетический банк (архив), поэтому там никто не делает реконструкции для опознания. Нужен ли аналогичный архив россиянам? Думаю, да. Генетический банк хорош для криминалистики и решения спорных вопросов родства», — говорит собеседник.
Воссоздание портрета методом скульптурной реконструкции может растянуться на срок от трех месяцев до двух лет. По словам врача, кроме временных трудозатрат, технология требует и материальных вложений. Например, чтобы изготовить бюст, нужно потратить не один десяток килограммов пластилина, гипса или, в лучшем случае, силикона.
Сам процесс, говорит судмедэксперт, происходит в следующем порядке: на гипсовую копию черепа наносят скульптурный пластилин, затем по рельефу «выстраивают отдельные (индивидуальные) детали лица» и отливают модель в гипсе.
«Помимо прочего нужен творческий настрой. Второй год я работаю над скульптурой, которую воссоздаю по захоронениям из мавзолея [какого не уточняет]. Эта работа станет десятой – юбилейной – по счету.
Сотрудничать с историками безумно интересно – они запрашивают реконструкцию по находкам разных времен и столетий. Вот девушка с сережками [показывает скульптуру] – её останки вместе с металлическими украшениями и головным убором обнаружили во время раскопок в селе Танкеевка. Ученые пришли к выводу, что она жила в эпоху Пьяноборья (II век до н. э. — II/IV век н. э. - прим."Казань24"). На нашу удачу череп девушки сохранился без повреждений. Работать по черепу плохой сохранности было бы в разы сложнее».
В целом антропологическую реконструкцию судмедксперт характеризует как процесс появления ребенка: «Рождение портрета, скульптуры можно сравнить с чувствами, испытываемыми при рождении ребенка».
Перечислить издержки профессии он затруднился, но немного поразмыслив, признался, что работа оставила свой отпечаток – ему не чуждо чувство страха: «Зимой стараюсь не ходить там, где с крыши на меня могут обрушиться, например, груда льда или снега. Еще опасаюсь водителей автомобилей, хотя сам за рулем, и боюсь гонять... Я более дисциплинированный гражданин, который ненавидит смотреть боевики и детективы, а предпочитает им мультфильмы».
Яна Кузьмина
Фото: Казань 24
Новости по теме
Популярное
Новости Казани
Авто
АПК
Архив
Блоги и соцсети
ЖКХ
Кубок Конфедераций
Медицина
Образование и наука
Общество
Полезное
Политика
Промышленность, технологии, связь
Религия
Спорт
Строительство
Экология, природа и окружающая среда
Экономика и бизнес
Новости партнеров