Михаил Бабич: «Тема с преподаванием татарского языка изучалась минимум два года»

Общество 14:44, 05.12.2017

Полномочный представитель Президента России в ПФО на встрече с руководителями поволжских СМИ дал подробный комментарий о "языковой проблеме" в РТ - в ответе на вопросы журналистов. Он рассказал, как и когда возникла эта тема, сколько приходило жалоб от татарстанцев, почему ушел в отставку Фаттахов и в чем разница между родным языком и государственным

На пресс-конференции Михаил Бабич отметил, что в Татарстане сейчас реализуется одна из самых эффективных и дорогостоящих программ, которая направлена на развитие и укрепление языка. А проблема с изучением языков в национальных республиках, и в частности, татарского возникла ещё 25 лет назад. По словам спикера, уходит она в постсоветскую историю, которая долгое время облекалась в разные административные и нормативные решения в регионах. И вот в последнее время, по словам полпреда, вопрос принял угрожающий вид — права граждан нарушали, а местные жители вышли на защиту своей позиции: кто-то писал жалобы, а кто-то выходил на протестные митинги.

Ниже приводим полный текст комментариев Михаила Бабича. Его опубликова на официальном сайте полномочного представителя Президента Российской Федерации в Приволжском федеральном округе.

«Вы меня ставите в сложное положение, Когда готовилась пресс-конференция, я, конечно, понимал в душе, что этот вопрос прозвучит, но очень хотелось его избежать именно в силу заключительной фразы Президента, о которой вы сказали — о чувствительности и деликатности этой темы. Почему? Не потому что я хочу уйти от каких-то комментариев — за последнее время я дал их много, но не хотелось бы каким-то образом в очередной раз эту тему будоражить. Почему? Объясню. Потому что, мне кажется, она сейчас уже стабилизировалась в общественном сознании, наступило понимание тех акцентов, которые расставил Президент, и тех ошибок, которые были совершены в отношении многих людей.

Если возвращаться к сути вашего вопроса о том, откуда взялась эта тема. Она взялась из обращений людей. Когда их сотни – это одна история, один подход. Но таких обращений стало тысячи, и люди стали об этом не просто писать – они начали открыто говорить, они начали выходить на протестные митинги. С позиции государства, какой бы деликатной и чувствительной ни была данная проблема, не обращать внимания на прямое нарушение российского законодательства было просто невозможно. Вы спрашиваете, почему эта тема появилась в середине года? Она появилась не в середине года. Эта тема как минимум два года изучалась, анализировалась различными решениями, начиная от решения Совета безопасности, Правительства Российской Федерации, прямых поручений Президента, в том числе в попытках дать ответ на вопрос себе: что произошло? Когда в Ульяновске я отвечал на аналогичный вопрос, то сказал, что нужно понять, что это не современная проблема, которая сегодня образовалась, и ее кто-то «проспал». Это проблема наших последних 25 лет. Это проблема нашей постсоветской истории, которая накапливалась годами, которая облекалась в различные административные и нормативные решения в регионах, и уже перешла, что называется, в угрожающий вид — когда основные права граждан, действительно, были нарушены, и люди вынуждены были пойти на крайние протестные действия для того, чтобы поднять этот вопрос и привлечь к нему внимание.

О чем я хочу сказать? Прежде всего, никто никогда в Российской Федерации не оспаривал права, возможности наших граждан изучать языки народов России и государственные языки субъектов, которые установлены законодательством субъектов Федерации. Я извиняюсь за то, что буду повторяться в каких-то тезисах, которые буквально три дня назад достаточно подробно раскрывал коллегам в Ульяновске. Полагаю, что вы, может быть, уже ознакомились с ними в СМИ. Тем не менее попробую очень коротко рассказать еще раз.

Может быть, основное достижение нашей Конституции тех лет состояло в том, что только у нас, в России — в единственной стране в мире — было предоставлено право субъектам Федерации самим устанавливать государственные языки. Поверьте, мы посмотрели практически все страны со сложным федеративным устройством, в которых есть региональное устройство, аналогичное российскому. Субъекты федерации везде называются по-разному: где-то провинции, где-то штаты, где-то кантоны, где-то земли. Но ни в одной стране мира нет такого понятия, как «государственный язык региона». И только у нас — учитывая ту сложную межнациональную ситуацию, которая была в 90-х годах, и тот «парад суверенитетов», о котором мы тоже не должны забывать, и те чаяния и устремления людей, которые хотели сохранить и поддержать родной язык — было принято такое решение, и Конституция установила право субъектов устанавливать государственные языки.

Из 22 республик в 21-й такое право реализовано: установлены языки государственные. Причем, если я опять же не ошибаюсь, в 17 регионах это один государственный язык региона, в трех — два. Есть регионы, где три, четыре государственных языка. В Дагестане — особо сложная модель: там они в Конституции республики не прописаны, но все языки народов Дагестана являются государственными языками.

Очень важный момент. Обязательное преподавание на этих государственных языках было введено далеко не во всех субъектах Федерации нормативными актами субъектов. И вот здесь была заложена первая, может быть, ошибка, первый такой факт нарушения законодательства — когда из права это попытались сделать обязанностью.

То же самое касается и родных языков народов России. Родные языки — это совсем не одно и то же, что государственные языки субъектов. Родные языки — это то, что каждый гражданин, каждый ребенок, его родители или законные представители сами выбирают для себя. Допустим, в Татарстане родным языком может быть не только татарский. Это может быть и башкирский, и чувашский, и русский. И есть такой предмет обучения, как «Родной язык — русский». Гражданин, или родители, или законные представители могут выбрать родным языком для своего ребенка русский язык, несмотря на то, что он относится к другой национальности.

Эта проблема родилась не вчера, она накапливалась многие годы, и приобрела такие сложные форма, когда тысячи людей писали обращения и к Президенту Российской Федерации, и в Министерство образования, и во все инстанции, включая контрольно-надзорные органы. Что в итоге понудило власти к тому, чтобы найти решение: с одной стороны, восстановить законность, с другой стороны — безусловно, не навредить в этой чувствительной сфере. То есть, надо было пройти аккуратно, деликатно. Поэтому первая часть этой работы сводилась, во-первых, к глубокому анализу российского законодательства, к изучению международной практики по данному вопросу, к сопоставлению различных моделей в различных регионах страны. Я в Ульяновске сказал, что у нас в округе из шести национальных республик в трех — в Удмуртской Республике, в Марий Эл и в Мордовии — вообще не было никаких проблем. Там все было прописано в региональном законодательстве так, как должно быть: добровольное изучение, право выбора родителей, отведенное правильное количество часов, которое ни в коем случае не нарушает право граждан на изучение единственного государственного языка, который есть в Российской Федерации, — это русский язык.

И если вернуться к поручениям Президента, то там было две основных задачи, которые нужно было решить: это довести объем изучения русского языка во всех общеобразовательных школах страны до установленного Минобрнауки, то есть обеспечить право граждан на полноценное изучение государственного языка Российской Федерации, и второе поручение — основное, ключевое — это обеспечить добровольность изучения родных и государственных языков наших регионов.

При этом я опять вернусь к Конституции, к нашему законодательству. Задача по сохранению, развитию родных языков народов России – это прямая обязанность власти. Еще раз: никто никогда в России на это не покушался. Наоборот: все, что делается в языковой сфере, нацелено и направлено на то, чтобы, действительно, создать и финансовые, и кадровые условия для того, чтобы те, кто хочет изучать родной язык, государственный язык субъекта, имели для этого возможность. Не только в образовательном плане, но и в культурологическом, в историческом — в любом другом, которое они для себя выберут. В регионах сегодня есть специальные программы. Кстати, в Татарстане – одни из самых эффективных и дорогостоящих в этой части программ, которые направлены на развитие и укрепление языка. И в этом плане присутствует полная поддержка со стороны федеральных властей на всех уровнях. В Башкирии принят аналогичный Указ главой Республики Башкортостан. И тоже на 2017, 2018 и последующие годы выделяются значительные суммы на программы по реализации и поддержке родного и государственного языка Башкортостана.

Поэтому здесь очень важно понимать, что право и возможность изучать язык есть у всех. Эти возможности обеспечены, гарантируются государством сегодня в полном объеме. И не просто никто никогда не покушается – мы будем строжайшим образом следить, чтобы эти права не были нарушены. Но обязанность наших граждан в полном объеме изучить государственный язык Российской Федерации и право их выбора, то есть добровольность на изучение родного языка народов России по их выбору, который они считают родным, и государственного языка субъекта, также должно быть государством неукоснительно обеспечено.

Два года потребовалось на то, чтобы найти сбалансированный комплекс решений. Я могу напомнить о том, что, действительно, по родным языкам там было более или менее все понятно: они находятся в обязательной части учебного плана федерального государственного образовательного стандарта. Раньше это называлось «Предметная область: филология», сейчас она так и называется — «Родной язык и литература», в рамках которой каждый ребенок — естественно, через родителей, через законных представителей — выбирает себе родной язык и получает право его изучать. Если это русский родной язык, то он идет в продолжение русского языка – основного предмета. Если это любой национальный язык — значит, это любой национальный язык, который они выберут. Наши общеобразовательные организации, тем более в республиках, безусловно, эту возможность обеспечат.

И сейчас Министерство образования и науки — я тоже об этом уже сказал — направляет методические указания в регионы органам государственной власти о том, что государственный язык той или иной республики также может изучаться в той части учебного плана, который называется «Программа, формируемая участниками образовательных отношений», то есть вариативная часть плана, до двух часов в неделю с согласия родителей или законных представителей. Никаких проблем здесь ни с часами, ни с возможностью нет. Но добровольность – это, безусловно, краеугольная составляющая, которая должна быть соблюдена.

Что касается того, что ушел в отставку Фаттахов. По большому счету, видимо, это решение руководства республики. Допускаю, насколько мне известно, оно связано не только и не столько с языковой проблематикой, хотя там тоже вопросы были в этой части, но и с общим подходом сегодня, в том числе по дальнейшему использованию Фаттахова на других должностях в системе государственной власти Республики Татарстан. Поэтому ничего критичного я там не вижу. Идет нормальная плановая кадровая работа в республике. Президенту республики виднее, как и кого использовать, и на каких должностях», — отметил Михаил Бабич.